"Государство с признаками инвалидности". Валерий Сушкевич, лидер украинских паралимпийцев, рассказывает о победах вопреки
Валерий Сушкевич – президент Национального комитета спорта инвалидов Украины, народный депутат и Уполномоченный президента по правам людей с инвалидностью. С 90-х годов он возглавляет национальное паралимпийское движение, сначала как вице-президент, а впоследствии президент Комитета.
Сушкевич готовит спортсменов с инвалидностью к соревнованиям, в частности к участию в Паралимпиаде. В этом году он сопровождал паралимпийскую сборную Украины в Рио, где команду ждал настоящий триумф: спортсмены завоевали 41 золотую, 37 серебряных и 39 бронзовых медалей.
О разнице в зарплатах олимпийцев и паралимпийцев, провальной государственной политике по отношению к спортсменам с инвалидностью, необходимости крупного реабилитационного центра и барьерной для людей с ограниченными возможностями Украине Сушкевич рассказывает в интервью НВ.
- В этом году паралимпийцы поразили немалым количеством медалей, и этот результат – уникальный для Украины. В чем секрет?
- Украина впервые приняла участие в Паралимпиаде 1996 года, в Атланте. Так как на то время мы только несколько лет как были независимым государством, нам было трудно. Ведь нас не воспринимали как самостоятельную страну, называли украинцев Россией. Взяв тогда одну золотую медаль и несколько других, мы сделали, я считаю, максимум из того, что могли.
Первую золотую медаль паралимпийцы взяли на День Независимости, 24 августа – я считаю это символом. С тех пор мы начали двигаться с бешеной динамикой успеха. Тогда было только начало развития гражданского общества в сфере защиты прав людей с инвалидностью, и Национальный паралимпийский комитет собрал много активных людей, которые, имея такой настрой на физическую борьбу с трудностями, занимали соответствующую позицию и в обществе. Это дало возможность создать новые подходы, новую систему физической культуры и спорта людей с инвалидностью, которая затем была признана одной из лучших в мире.
В мировых рейтингах по дефлимпийским видам спорта мы занимаем первое-второе место
Мы давно уже, не перед Рио, и не во время Рио, стали одними из лидеров паралимпийского и дефлимпийского движения в Украине. В мировых рейтингах по дефлимпийским видам спорта мы занимаем первое-второе место. В паралимпийских – третье-четвертое. Это – системная работа.
- С какими стереотипами чаще всего приходится сталкиваться?
- Разговоры о том, что человеку с инвалидностью больше негде развиваться, кроме как в спорте, и только здесь он может добиться успеха и признания в обществе. Это, собственно, ситуация стереотипа.
Наша система заключается в том, что мы человеку с инвалидностью, пришедшему в спорт, дали возможность вырваться из социальной изоляции через физическую культуру и спорт.
Есть одна молодая спортсменка, чью историю я привожу как пример. В 2008-м году, на Паралимпиаде в Пекине, откуда мы тоже приехали с хорошим результатом, подходит девочка, 13 лет, которая уже занимается спортом и принимает эстафету от паралимпийцев-призеров, маленький такой, красивый кубок. Это была такая традиция, передавать эстафету, кубок поколений. И вроде бы ничего такого, церемониальный акт состоялся. Но эта девочка сегодня – герой Рио, она выдающаяся спортсменка и серебряный призер по плаванию. Это говорит о системности и неслучайности того, что касается спорта и людей с инвалидностью.
- Во время встречи паралимпийцев, которые прилетели из Рио, в аэропорту Борисполь, вы много говорили о том, что государство не должно забывать о спортсменах с инвалидностью, не должно экономить на сборной. Вы довольны государственной политикой сегодня?
- К сожалению, для государственной политики эта тема сегодня не в приоритете.
Перед Пекином, за три года до Паралимпиады, команда во главе с президентом Паралимпийского комитета Китая приехала в национальный центр в Евпатории и привезла с собой десять человек. Они начали изучать Украину, потому что Украина имела динамику. А через три года пригласили меня на открытие национального центра в
Однако, и я, и вся паралимпийская команда понимали, что во время Рио все украинское сообщество через различные социальные сети была объединена духом боления за украинских паралимпийцев, за наш украинский результат. Сообщения, приходившие к нам, говорили: в Украине практически не было человека, который бы нас там не поддерживала. А это речь идет о людях, которые без ног, без рук, на колясках, с недостатками зрения, с другими тяжелыми поражениями. Люди впервые увидели, что это все – выдающиеся граждане украинского государства и которые могут отстоять интересы нашего государства в мире.
- Вы посвятили победу воинам АТО. Почему?
- Было особенно приятно, когда они нас поддерживали, вели коммуникацию в социальных сетях, писали, что вы там, мы - здесь, но мы вместе отстаиваем украинскую независимость. И это была очень высокая оценка для нас.
Власть является производной от украинского общества. Какое общество – такая и власть. Мы часто ругаем институты, субъекты власти: первых лиц министерств, ведомств, государства, правительства, и т. д., но сначала давайте посмотрим, какие мы. Или мы такие коррумпированные? Или мы реально работаем на Украину? И вот «мы» - это существенный фактор. И если люди сегодня увидели, что около трех миллионов людей с инвалидностью, и они могут делать что-то для Украины, имеют равные права и возможности, то у меня огромная надежда, что Верховная Рада, Кабмин и Администрация Президента увидят и почувствуют, что надо для этих людей открыть дверь, подойти к ним, увидеть.
Власть является производной от украинского общества. Какое общество – такая и власть
Сегодня, к сожалению, государство само имеет все эти признаки, связанные с инвалидностью: плохо видит этих людей, плохо слышит, и трудно движется к ним, органы движения нашего государства – с поражениями. Поэтому, у меня огромные надежды, что все это пройдет после Рио.
- Какие выплаты предусмотрены государством спортсменам с инвалидностью и как они отличаются от выплат обычным спортсменам?
- Да. По моему мнению, здесь должны быть равные права и возможности для этого. Вопрос в другом. Можно говорить о том, что штатная оплата украинского олимпийца и паралимпийца отличается. Сегодня 84% паралимпийских спортсменов в штатных командах оплачиваются на полставки.
- О какой сумме идет речь?
- Где-то 1.700 грн в месяц – зарплата украинского штатного сборника. Безусловно, те кто получил медаль на чемпионате мира Европы, на Паралимпийских играх, имеют стипендию президента. Эти стипендии высокие – 10-12 тыс. грн, но это если ты получил медаль. То есть, к ней надо как-то дойти еще. И такая стипендия дается на год, а потом исчезает. Эта мизерная зарплатка – не зарплата, а зарплатка, потому что не хватает фонда, чтобы выплачивать полную сумму, составляет огромные сложности.
Но мне понравилось, что премьер-министр Украины, посещая Западный реабилитационно-спортивный центр, пообещал, что спортсмены не будут получать полставки. Та же самая ситуация и по украинским тренерам-паралимпийцам, у них тоже полставки.
- Что вы можете сказать о недопущении российской сборной к играм в Рио?
- Российскую команду не допустили по факту комиссии [независимого эксперта Ричарда Макларена], отметившей, что допинг в спорте для России стал элементом государственной политики. И когда меня спрашивают, не жалко ли мне спортсменов, разве они виноваты, я говорю, да, мне жаль, потому что это неправильно: парень на коляске, девочка на протезе из Российской Федерации. Но решение было не по отношению к российским паралимпийцам. Там четко записано, что команда не допускается к соревнованиям потому, что государство Россия своей политикой в спорте выбрало допинг как средство обретения спортивной победы. А Паралимпийский комитет и паралимпийцы стали заложниками. Они дисквалифицировали Россию как государство, которое вмешалась в эту систему и обеспечило реализацию своих спортивных достижений с помощью допинга.
- Самый большой центр для спортсменов с инвалидностью – в Евпатории в аннексированном Крыму. Что с ним сейчас?
- Он остается в собственности Национального комитета спорта инвалидов Украины. Он, как говорят, выживает. К сожалению, центр недоступен, как и Крым, для въезда многим гражданам Украины. Вы понимаете, что, во-первых, долететь, добраться туда просто невозможно. А во-вторых, он работал в режиме, когда за человеком в Евпаторию на реабилитацию следовали украинские государственные средства. Государство оплачивало любые расходы, которые касались человека с инвалидностью, приехавшего в Центр. Они финансировали реабилитацию или спортивную подготовку. Безусловно, сегодня средства добраться до Крыма не могут.
В год через этот центр проходило более 5 тыс. людей с инвалидностью, граждан Украины, там также были паралимпийцы, дети с инвалидностью. Поэтому центр был социально значимым учреждением для всей страны. Сейчас он в тяжелом экономическом состоянии, честно говоря.
- Будет ли возводиться новый подобный центр? Где это может быть?
- И президент, и премьер идею возведения нового центра поддержали.
Россия своей политикой в спорте выбрала допинг как средство обретения спортивной победы
Его стоит строить и делать, потому что он объединяет и реабилитационную и спортивную составляющую – паралимпийскую и дефлимпийскую. Потому что такой был в Евпатории, подобный есть в Западной Украине. На первом месте стоит именно реабилитация людей с инвалидностью, не спортсменов. И только 25% занимает спорт высших достижений. И такое сочетание – главный фактор для работы таких центров.
Мне предлагают разные места. Одно из них – в Западной Украине, называется между собой «наш Крым», потому что там теплый климат, уникальное озеро. Другие – целебные озера с лесом, места возле крупных городов, например, в Одесской, Херсонской, Киевской областях. Мы их изучаем и готовимся.
- А пока нет единого места, где бы тренировались все, у кого есть необходимость?
- Пока идет такая, знаете, бедовая работа в различных спортивных сооружениях Украины, где и на второй этаж на плечах вытаскивают, и преодолевают барьеры обычных спортивных сооружений. Я не буду рассказывать, с чем мы сталкиваемся. Ну и плюс – уровень оказания реабилитационных услуг для человека с инвалидностью после того, как пропал доступ к центру в Крыму, слишком низкий. Мощность Западного центра – 300 человек одновременно. В Евпатории это было более 2 тысяч. Он мощно работал во всех направлениях, касающихся реабилитации.
- Говоря о барьерах, можете рассказать, насколько Украина в целом адаптирована к нормальной жизни в ней людей с инвалидностью?
- Я всегда критиковал и буду критиковать это направление, но не могу не сказать, что сдвиги есть. Можно было надеяться на такой аэропорт Борисполь, аэропорты во Львове и Харькове, которые сегодня есть, безбарьерные, у нас в Украине?
Когда я прилетел во Франкфурт, и там меня обслуживала немецкая служба, то я увидел, что по некоторым факторам они хуже обслуживают человека на коляске, чем в нашем Борисполе.
Но наряду с этим имеем другое – например, вокзалы. Две недели назад я приехал на вокзал и садился в поезд, где платформа была низкая, а вагон был высокий. И вместо подъемника ко мне подошел пьяный грузчик, который обязан был поднять меня в вагон. Я посмотрел, а он еле стоит на ногах, у него – его собрат, такой же в дуб пьяный, и они собирались меня поднимать. Я вынудил их притарабанить подъемник, поднять меня, и потом еще проделать ряд процедур. Я на минуточку представил не себя, а парня, который возвращается после госпиталя домой. Раны – не зажили, все болит, потому что есть, скажем, фантомные боли после ампутации, и тому подобное. И это – абсолютный непорядок. Но, при этом, есть и пример Интерсити. Это просто сказка какая-то – ты подъезжаешь, выходит вежливый стюарт, вылезает пандус, заезжаешь в вагон, можно даже заехать на коляске в туалет, потому что он адаптирован.
Три недели назад мне звонил лично Виталий Кличко, и говорил, что собирается проводить тендер на закупку киевского трамвая. И спрашивал, не могу ли я приехать и сказать, что думаю о трех вариантах тех трамваев. А еще год назад я с господином Кличко воевал за закупку трамвая, который был барьерным – мы с ним воевали, но все-таки добились закупки трамваев безбарьерных. И я очень рад, что отношение господина Кличко к этому вопросу изменилось.
